Полесский радиационно-экологический заповедник – удивительное место: путешественника или исследователя, побывавшего здесь однажды, будет тянуть сюда вновь и вновь…
11 сентября
Подъем, как обычно, задолго до рассвета. Погода снова не радует: пасмурно и дует сильный ветер. Но выбора у нас нет – движемся в сторону поймы Припяти. Обращаем внимание на свежие кучки посреди асфальта – таким образом волки метят свою территорию. Не успеваем обсудить эту особенность хищников, как замечаем метнувшиеся через дорогу тени. Неужели серые хищники? Да! Один волк исчезает в полумраке, второй останавливается недалеко от дороги. Виктор пытается его сфотографировать, но еще темновато. Зато метров через пятьсот, когда хищники снова выскакивают на дорогу, нам удается сделать несколько кадров.
Не шедевр, конечно, но сам факт, безусловно, радует: хорошее начало дня!
А тут, еще не доехав до стариц, останавливаемся и сразу же слышим лосиный стон. Бросаем машину на дороге, выбираем место покрасивее, и Виктор тоже начинает призывно стонать. Светает, прямо перед нами ярко желтеют березы, на их фоне лось должен смотреться великолепно, но он, пару раз отозвавшись, почему-то замолкает…
Ждем минут пятнадцать, безрезультатно.
Ограничиваемся снимками горящих под утренним солнцем деревьев и возвращаемся к выполнению первоначального плана.
Старица Припяти. Снова подул сильный ветер, не слышно ни оленей, ни лосей. Пролетает орлан-белохвост.
Мы размышляем, что делать дальше, и в этот момент на другом берегу замечаем лося.
Смотрится он маленькой живой точечкой, но мы понимаем, что ему явно хочется перебраться на этот берег. А мы именно об этом и мечтаем!
Лось начинает движение вдоль берега, а мы что есть силы бежим, чтобы оказаться прямо напротив его. Лось вошел в воду и скрылся за высоким берегом, мы не успеваем сделать снимки в воде, зато занимаем позицию на краю леса перед бугром. Слышим шлепанье по воде, ждем. И он появляется на горке.
Сидим не шелохнувшись, надеемся, что лось пойдет в нашу сторону. Но он выбирает дорогу по вершине бугра.
Виктор издает призывные звуки, лось останавливается. Долго смотрит в нашу сторону, но приблизиться не желает.
Мы ждем, лось после определенных раздумий продолжает движение по бугру.
Вздыхаем с сожалением: такие кадры можно было бы сделать! Увы… Решаем вернуться на вчерашние дамбы вокруг Краснополья: обзор там гораздо лучше – больше шансов увидеть животных первыми.
Так и происходит: я задержался у машины, фотографировал желтеющий хмель, обвивший молодую березу.
Виктор идет метрах в ста впереди, и я вижу, как прямо на меня движется лосиха с двумя лосятами.
Прекрасно! Можно было бы стоять и ждать хороший кадр, но я очень хорошо знаю повадки животных: ветер боковой, а Виктор как раз впереди и лоси его вот-вот учуют. Но предупредить Козловского у меня нет никакой возможности. Зато я воочию могу убедиться, как зверям помогает их обоняние: сначала настораживается первый лосенок.
А затем вся семья резко разворачивается и скрывается за молодым сосонником.
Мы находим другую лосиную семью.
Но подойти к ним ближе невозможно: вокруг кустарник и очень высокая трава.
Приходится ограничиться пейзажными кадрами.
А потом немного и макросъемкой.
Утро закончилось, решаем сделать марш-бросок по брошенным деревням. Есть у меня один любимый маршрут, каждый раз я еле-еле по нему продираюсь. Потом обещаю, что в будущем пожалею машину. Но еду снова и снова…
Обед решаем устроить на берегу Припяти. Есть там одно классненькое местечко возле небольшого кладбища кораблей.
А потом я щелкаю водяные орехи.
Растение занесено в Красную книгу Беларуси, а здесь его столько… И привлекает оно не только фотографов, но и диких свиней, которые целыми стадами спокойненько кормятся корешками.
Я, конечно же, пытаюсь подкрасться поближе, но сделать это не удается – слишком глубокая вода.
Вечером наконец-то ветер успокаивается, мы разделяемся. Я слушаю ревущих за старицей оленей, а Виктор, как обычно, подзывает молодого лося…
12 сентября, понедельник
Мне не хотелось оставаться еще на один день, но как уехать из зоны, не сфотографировав ревущего оленя?
И утро оказалось удивительным. Сначала луна отражалась в воде и тумане, казалось, что это просто небо бескрайнее.
Затем туман начал подниматься.
Олени ревели, как неистовые, но на другом берегу старицы. Небо на востоке обагрилось.
И, наконец, появилось яркое солнце.
Но… красота эта нас не радовала, так как мы настроились фотографировать оленей. А они ревели на другом берегу, и было понятно, что у них давно уже гаремы, что им нет никакого смысла откликаться на призывы Козловского…
Мы возвращаемся к машине, едем в сторону Краснополья и… прямо на дюнах великолепнейший кадр: здоровенный лось сломал березу, она запуталась у него в рогах – и все это на фоне белого-пребелого песка. «Кадр» длится всего мгновение – увидев машину, лось, не раздумывая, слетает с дюны и скрывается в сосновом лесу. Козловский «хватается» за свою лосиху, мы обегаем дюнный участок, за небольшим леском противопожарная вырубка, мы надеемся вызвать лося туда. Козловский стонет, а в ответ не стон лося, а рев оленя. Но ревет он далеко, где-то в районе Краснополья. У меня начинается творческо-охотничья ломка: стоять здесь и ждать лося, которого подзовет Козловский, или пытаться подкрадываться к оленю? Не знаю, долго ли продолжались мучения выбора, но я бросаюсь в сторону ревущего оленя. Уже девять утра, в других местах олени в это время уже не ревут, но не в Чернобыльской зоне.
Я предпринимаю все меры предосторожности, бросаю куртку, другой фотоаппарат и подкрадываюсь, подкрадываюсь… Олень ревет в болотине. Я понимаю, что здесь увидеть его невозможно, поэтому обхожу болотину, надеясь, что он будет двигаться в сторону деревни. Так и происходит. Но гораздо быстрее, чем я рассчитывал. Когда я поднялся на горку, олень уже ревел на окраине Краснополья. Бегу по ложбине как можно ближе, снова поднимаюсь на горку – тишина…
Все, думаю, не повезло, рев закончился. И тут меня в очередной раз выручает натренированный глаз: я замечаю оленя, который поднимается на дамбу.
До него как минимум метров триста, но это только меня подстегивает. Укрываясь за заброшенным домом, бегу что есть мочи в сторону дамбы. Надеюсь на нее взобраться и… упираюсь в глубокую канаву. Снова не повезло! Олень молчит, я иду вдоль канавы и…
…снова замечаю оленя. Он меня тоже видит, стоит без движения и внимательно смотрит в мою сторону. Я замираю. Так проходит минут десять. Наконец, олень начинает движение вправо, я вижу, что перед ним должна быть поляна, и мчусь ему наперерез. Олень, похоже, решил проверить, кто это за ним бегает, и пошел мне навстречу.
Я заметил его первым. Олень подходил все ближе и ближе, но фотосъемке мешало огромное дерево. Я сидел за кустом, понимал, что уже нельзя делать никаких движений и надеяться можно только на удачу. Олень подошел к дереву, остановился, посмотрел в мою сторону.
А затем заревел. Наверное, в этом реве было и сожаление, что нет ни самки, ни соперника, а есть только что-то непонятное, которое уже почти час его преследует.
Олень вышел на солнце, проревел еще раз и медленно пошел к лесу.
Я понял, что мне уже терять нечего и, максимально пригибаясь, побежал за ним. Олень не реагировал, шел, не оборачиваясь, я решил попытаться что-то промычать…
Олень обернулся и и в ту же секунду рванул в лес.
Все, фотоохота закончилась. Но только не для Козловского. Ведь из захваченных им яиц вывелись два ужонка. Пока я бегал за оленем, он нашел чью-то кость и мы решили устроить фотосессию в дюнах.
