Анна БОДЯКО, фото Анны НЕЖЕВЕЦ

Не так давно на конференции, посвященной агроэкотуризму, чиновники озвучили свое видение развития данной отрасли. По их мнению, одной из приоритетных задач должно стать восстановление брошенных деревень. Журналист «ТиО» побывала в некоторых подобных деревнях Хойникского и Брагинского районов – всего в нескольких километрах от зоны отчуждения. Правда, возрождают эти населенные пункты совсем не хозяева усадеб.

Кто такие «навалоки»

Стреличево – небольшой поселок Хойникского района в трех километрах от 30-километровой зоны вокруг Чернобыльской АЭС. Въезд в зону отчуждения – только по пропускам. Стреличево – своего рода последняя граница цивилизации, последнее «живое» место на карте. Точнее, полуживое: после аварии на ЧАЭС Стреличево тоже попадало под отселение.

Первое, что бросается в глаза приезжающим в этот поселок, – улица с одинаковыми двухэтажными домами, заброшенными и разрушающимися.

Впрочем, в некоторые из них заселились люди, отправившиеся в зону от безысходности. Женщина, представившаяся Полиной Михайловной, рассказывает историю своей семьи, переехавшей сюда в 1997 году из Казахстана: волна национализма вкупе с экономическим кризисом заставила русскоязычных жителей бежать из страны, за бесценок продавая дома или вовсе бросая имущество. Сейчас около 80% населения Стреличева – русскоязычные переселенцы из Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Киргизии. По словам Полины Михайловны, местные встретили их неприязненно: «Нас тут называют «навалоки» – мол, понаехали, «навалаклися», как здесь говорят. В первые месяцы невозможно было выйти в магазин, столько было злобы и ругани. Впрочем, сейчас конфликт сгладился. Нас обвиняют в том, что мы всё разворовали и развалили. Совхоз убыточный, я подрабатываю сторожем в местной конторе; там нет света и отопления – отключили за неуплату. Но ведь мы, напротив, пытались восстановить здешнее производство. А вот вернувшиеся сюда уроженцы Стреличева просто сдают квартиры, которые они получили в Минске, Гомеле, Мозыре, – им хватает этого дохода».

На закономерный вопрос о радиации женщина утверждает, что не жалуется на здоровье, но как только выезжает в незагрязненную местность – у нее начинаются ужасные головные боли. И тут же рассказывает историю о родственнике, который, переехав в Подмосковье, не прожил и двух месяцев. Сначала я отношу этот рассказ к разряду суеверий, но вскоре неоднократно буду слышать нечто подобное – даже от весьма образованных людей, учителей здешней школы.

Единственное, на что жалуется Полина Михайловна, – это на огромное количество ворон, уничтожающих все посадки на огороде. Стаи этих птиц действительно постоянно кружат над поселком, что, как говорится, не добавляет оптимизма к и без того нерадостной картинке. Их карканье становится постоянным звуковым фоном нашей поездки в Стреличево.

Впрочем, утверждение о недружелюбном приеме некоторые семьи переселенцев опровергают, говоря, что местные помогали им с продуктами и рассадой, а сами научились у них готовить плов, манты и самсу.

Еще одна особенность Стреличева, помимо заброшенных разрушающихся домов, – почти полное отсутствие людей на улицах (до 1986 года здесь жило более трех тысяч человек, сейчас – около тысячи) и нелогичная, неудобная планировка: то и дело упираешься в свежевыкрашенные заборы, которые огораживают пустые участки земли: вероятно, когда-то за этими заборами стояли здания. Заходим в местную столовую, напоминающую старую школьную: окошко раздачи, накрытые клеенкой деревянные столы, лавки, железные кружки… Кажется, время здесь замерло, и с 80-х ровным счетом ничего не изменилось. Нас тут же встречают сообщением о том, что время обеда уже прошло и предложить нам могут только чай и булочки. Цены в стреличевской столовой тоже вполне «советские»: 4 порции обходятся нам всего в три тысячи белорусских рублей. Кстати, чуть позже от учительницы физики, регулярно производящей замеры радиации, узнаем, что именно вода загрязнена в наибольшей степени: в ней существенно превышено содержание цезия, в то время как продукты почти в норме. Местную воду – по крайней мере в школе – детям пить не разрешают. На нас, впрочем, это почти не производит впечатления: хотя в багажнике лежит предусмотрительно припасенная в Минске вода, предосторожности кажутся почти неэтичными – в конце концов, люди живут тут годами.

Та же учительница рассказывает, что угроза радиации ее почти не пугает: до переезда в Стреличево она жила в казахском поселке Калинин, рядом с урановыми рудниками; кроме того, с началом экономического кризиса 90-х годов в их домах исчезли электричество, вода и отопление, а учителя остались без зарплаты. На фоне таких условий перспектива жизни вблизи зоны отчуждения показалась вполне приемлемой. В местной школе – 191 ученик. Больше половины из них приезжает на школьном автобусе из нескольких окрестных деревень. К слову, большинство учителей, как и директор, ездит сюда на работу из Хойников.

Продолжение репортажа> читайте в свежем номере газеты «Туризм и отдых», который вышел в черверг 5 мая 2011 года.