Вячеслав БОНДАРЕНКО

"Город есть книга, в коей всякая улица занимает страницу.
Будем прибавлять новые листы, но не станем вырывать старых".

М.П.Погодин

Топонимическая ситуация, в которой находился и ныне находится Минск, поистине уникальна. Столицей независимого государства город стал только в 1991 году. До этого момента он в сущности всегда был подчинен какому-либо "центру" (либо Вильно, либо Варшаве, либо Петербургу, либо Москве), находился на перекрестье двух влияний - русского и польского, католического и православного или - шире - "западного" и "восточного" и волей-неволей приносил свою историческую самобытность в жертву той или иной политической конъюнктуре. Трижды в ХХ веке Минск попадал и под прямую иностранную оккупацию (немецкую, польскую и снова немецкую), но даже в мирные годы город (и страна в целом) неизбежно оказывался жертвой геополитики, разменной монетой в большом политическом бизнесе. В этой статье мы не будем рассматривать названия, которые давались улицам Минска иностранными оккупантами - это тема для отдельной работы. Интересен другой факт- каждая приходящая в Минск власть (неважно, была ли она "своей" или "чужой") спешила оставить свой след в городской топонимике. В основе этого лежит древняя вера в то, что стоит назвать предмет по-новому, как он тут же "отряхнет пыль со своих ног" и предстанет обновленным, очистившимся от "наследия старого режима"...

Казалось бы, ситуация в корне изменится с обретением Беларусью независимости (1991). Развитие столичной топонимики могло пойти несколькими путями- Минск мог последовать примеру Одессы, попросту вернувшей себе все без исключения дореволюционные названия вне зависимости от того, архаично они выглядят сейчас или нет (ценится то, что они - подлинные); Киева, который захлестнула вакханалия "незалежных" переименований; или же пойти по третьему, наиболее приемлемому пути (назовем его "московским"), т.е. восстановить исконные (дореволюционные или древние, XVII-XIX веков) названия всех старых улиц, оставить некоторые советские, а для новых районов выработать свою, национальную топонимику, где будет отражена в первую очередь история древнего города и связанных с ним замечательных людей - уроженцев или жителей Минска.

Однако факты свидетельствуют об обратном- вначале робко двинувшись по "киевскому" пути, топонимика Минска в итоге словно и не стремится обретать собственное лицо... Может быть, потому, что от "настоящего", древнего Минска до наших дней дошли жалкие остаткифактически столица Беларуси представляет собой город, возведенный на месте прежнего "с нуля". А может, и потому, что топонимика города, а во многом и менталитет большинства его жителей словно застыли в тесных рамках, заданных еще в 1960-1970-е годы.

До революции

Примерно до 1840-х годов Минск, с 1793 года входивший в состав Российской империи, оставался тем не менее типично "польским" (точнее, польско-еврейским) провинциальным городком. Отсюда и обилие "польских" (или "католических") названий улиц, отражавших старый городской уклад. Названия возникали сами собой и чаще всего весьма логично. Сторожевская улица - на ней будка сторожа, охраняющего въезд в город, Францишканская - на ней монастырь францисканцев, Доминиканская - доминиканский костел, Бернардинская - монастырь бернардинцев, Зборовая - на ней собор (збор), Лютеранская - на ней лютеранский храм, Плебанские Млыны - на ней монастырские мельницы. Подгорная - под горой. Широкая - широкая. Торговая - место проживания торговцев. То есть названия связаны или с рельефом местности, на которой размещена улица, или с ближайшим храмом, или с профессией/национальностью населяющего улицу люда (Еврейская, Татарская, Немецкая, Базарная, Слесарная).

До поры до времени все эти "вольности" сходили городу с рук, однако с 1840-х годов Минск понемногу начинает приобретать очертания "русского" губернского города.

Уже в 1841-м сугубо польский Высокий рынок (Wysoky Rynek) в "Минских губернских ведомостях" называется вполне по-русски - Соборной площадью. А повальная русификация начинается в 1864 году после подавления польского восстания. С улиц исчезают названия, непонятные носителю русского языка, появляются такие сугубо "русские" улицы, как Коломенская, Серпуховская, Вяземская (кстати, все три названия - в честь армейских полков, расквартированных в городе), Петербургская, Московская. К 1917 году топонимика центра Минска ничем не выделяется на фоне топонимики других русских губернских городов- названия типа Немиги теряются на фоне многочисленных наименований наподобие Соборной площади, Губернаторской, Преображенской, Вознесенской, Крещенской, Петропавловской, Торговой, Садовой, Офицерской, Магазинной и т.п. Такой набор можно было найти и в Твери, и в Калуге, и где угодно еще.

Однако все это касалось главным образом центра. На окраинах Минск "дышал" по-прежнему вольно, охотно "рассказывая" топонимами приезжему и о своей истории, и о составе населения. Да и вообще тогда особенного значения городской топонимике не придавалось. Куда больше значили принадлежность земли, на которой стоял дом, чисто местные приметы и т.п. Поэтому в городе хватало одинаковых названий, новые возникали по самым простым принципам (Ново-Красная, Ново-Мясницкая, Ново-Романовская, Ново-Сергиевская), были и просто безымянные улицы и переулки (некоторые так и назывались Безымянными).

Из дореволюционных тенденций отметим очень редкое наименование улиц в честь конкретных лиц (это вообще не было принято в те времена). В Минске это Пушкинская (нынешняя Физкультурная; названа в честь 100-летнего юбилея поэта, широко отмечавшегося в 1899-м), Скобелевская (нынешняя Красноармейская; названа так в 1882 г. потому, что легендарный генерал М.Д.Скобелев жил на этой улице), название центральной улицы города, проложенной в 1801 г. на месте бывшего городского вала, - Захарьевская (в честь первого минского губернатора З.Я.Корнеева (1747-1828). Улицу он, как видим, "получил" при жизни). Зато в городе существовало огромное количество улиц, названных обычными именами, Александровская, Андреевская, Ивановская, Денисовская, Григорьевская, Георгиевская, Васильевская, Ильинская, Матвеевская, Германовская, Иосифская, Романовская, Марьевская, Семеновская, Дементьевская...

Иногда эти названия повторялисьтак, в Минске было две Михайловских (часть нынешней Кирова и нынешняя Коммунистическая), две Сергиевских (несуществующая привокзальная улица и нынешняя Рабкоровская), две Николаевских (несуществующая привокзальная и нынешняя Кропоткина), а какое-то время и две Юрьевских (несуществующая улица в центре и самое начало Раковской, называвшееся так до конца XIX века).

В целом же минская топонимика, пусть и целиком подчиненная "православной" и "русской" установке, абсолютно аполитична, по-настоящему интернациональна (в городе мирно соседствуют Еврейская, Татарская, Лютеранская) и во многом уходит корнями в старые, народные наименования улиц, тесно привязанные к местности. Об этом говорит и тот факт, что названия дореволюционных улиц были "плавающими", часто менялись- таковы Зыбицкая (она же с 1864 г. Болотная, а с 1882 г. по сей день - Торговая).

Нужно заметить, что со временем в Минске появились "новоделы", повторяющие старинные названия. Так, сейчас в городе есть и Широкая, и Магазинная, и Садовая, и Болотная. Но, увы, находятся они далеко не в центре и к своим почтенным "тезкам" никакого отношения не имеют.

В 1852 г. в Минске насчитывалось 42 улицы, к 1911-му их число возросло до 305. Перечислим названия топонимов центральных минских улиц образца 1843 г. (приведены в том виде, в котором запечатлены на карте, составленной в этом году)Александровская, Францишканская, Зборова, Юревская, Воложская, Койдановская, Романовская, Полицейская, Фелицианская, Зыбицкая, Резницкая, Раковская, Виленско-Набережная, Троецкая, Плебанская, Слесарская, Замковая, Воскресенская, Немигская.

Между двумя мировыми войнами

Вопреки распространенному мнению, первую волну переименований принесла в Минск отнюдь не Октябрьская, а Февральская революция 1917 года. Именно тогда Полицейская улица стала Набережной (ныне Я.Купалы), Жандармская - Путейской, а Соборная площадь - площадью Свободы (очень характерное для тех лет переименованиеточно так же переименовали Соборную, например, в Барнауле, Тихвине, Глазове).

Однако Минск, образно говоря, освободившись от влияния Петербурга-Петрограда, тут же попал под влияние новой российской столицы - Москвы. На территории Беларуси,
в отличие от Эстонии, Латвии, Литвы, Польши или Финляндии, не возникло нового независимого государства. Страна стала ареной военных действий, попала под польскую оккупацию, а затем быстро вернулась в дружеские объятия "старшего брата". Этим объясняется тот факт, что собственно "белорусских" топонимов в период 1917-1919 гг. так и не появилось. Вернее, их было ничтожно мало, и они не делали погоды на карте города.

Два массовых переименования улиц пришлись в городе на 1919 и 1922 годы. И уже тогда, словно в зловещем магическом зеркале, Минск мог прочесть в этих, пока немногих, названиях все свое топонимическое будущее. На карте города впервые появились имена людей, которые не только никогда в нем не бывали, но даже и вряд ли знали о его существовании. Сугубо местные, понятные старожилам топонимы уступают место "всемирным", кричащим о надвигающейся Мировой революции. Милые "домашние" названия, свидетельствующие о спокойном, устоявшемся за века быте минчан, безжалостно "идут под нож" и заменяются броскими вывесками, смысл которых заключался в одном"Власть теперь наша! Мы в городе!"

Итак, в 1919-м, после создания БССР, центральная магистраль города, Захарьевская улица, стала Советской; на карте Минска появились имена Маркса, Свердлова, Льва Толстого, Достоевского, названия Интернациональная, Красноармейская, Краснозвездная (таким образом "улучшили" Золотогорскую и часть Кладбищенской улицы; это название окончательно "добили" уже в 1955-м, почтив Смолячкова), площадь Парижской Коммуны, площадь 25 Октября. Канули в Лету все названия, связанные с религией и религиозными праздниками (за карту каким-то чудом зацепилась Лютеранская улица, но и она в 1966-м стала улицей Волоха). В целом переименовано 40 улиц. Эти названия продержались буквально два месяца - до августа 1919 г., когда город захватила польская армия, и были восстановлены в июле 1920-го.

В 1922-м, когда стало ясно, что советская власть - это всерьез и надолго, переименования пошли уже более густо- были увековечены имена разнообразных "борцов за демократию" из разных стран и времен (улицы Герцена, Бакунина, Пугачевская, Разинская, Кропоткина, Розы Люксембург, Карла Либкнехта, Урицкого, Володарского, Гирша Леккерта, Энгельса), появились Комсомольская и Республиканская, и - не последний факт в истории города - несколько людей получили "в подарок" минскую улицу при жизни- Ленин (целых две улицы- пересекающие друг друга Ульяновскую и Ленинскую, с 1945 г. - Ленина), Каменев (бывшую Офицерскую), Луначарский (бывший Архиерейский переулок) и нарком иностранных дел РСФСР Чичерин.

В дальнейшем переименования улиц Минска шло не менее активно. Если в течение 20-х гг. им присваивались в основном имена героев революции и гражданской войны, связанных с Минском и Белоруссией (Пулихова, 1923; Фрунзе, 1925; Оранского, 1927; Даумана и Флакса, 1928; Мясникова, 1932), а также деятелей белорусской культуры (улица Франциска Скорины, бывшая Козьмодемьяновская, и Кастуся Кали новского, бывшая Екатерининская (ныне самое начало Немиги) - обе 1926), то начиная с 30-х в ходе борьбы с "нацдемовщиной" упор начинает делаться на имена, так сказать, общесоюзного и всероссийского масштаба- Гоголевская, Чапаева, Ногина (1934), Добролюбова, Белинского (1936), Некрасова, Пушкинская - продолжение центральной магистрали города Советской (1937), Щорса (целых пять улиц!), Чернышевского (1939), Ломоносова (1940), Тимирязева, Лермонтова (1941). Очень характерен тот факт, что в 1934 г. в Минске проходит "чистка" старинных названий, связанных с национальными меньшинствами, проживавшими в городе, - Еврейская улица становится Коллекторной, Большая Татарская - Димитрова, Малая Татарская - Колхозной, Китайская - Беломорской, а Турецкая - Восточной. Под эту марку, кстати, и улица Белорусская Слободка (до 1919 г. - Ляховская Слободка) стала Лодочной. И, пожалуй, еще более примечательно, что ни одной (!) из этих улиц не возвращено историческое название (Татарская, появившаяся на карте в 1997 г, - "новодел", не имеющий ничего общего с настоящими Татарскими).

"Абстрактные" названия, появлявшиеся в это время на минской карте, были призваны чаще всего олицетворять трудовую и боевую готовность горожан к новым подвигам во имя Октября. Например, 2-й и 3-й Госпитальные переулки получили названия Войсковой и Броневой, улица Ново-Красная в 1927-м стала Танковой, Старо-Загородняя - Тракторной, находившийся напротив Дома правительства Васильевский переулок - Земледельческим, Братский переулок - Товарищеским, привокзальная Михайловская стала улицей 11 Июля (11 июля 1920 г. город был освобожден от польских оккупантов), а застроенный в 1925-1932 гг. поселок Коминтерн, где жили в основном работники фабрики "Коммунарка", мог похвалиться такими названиями улиц, как Фабричная, Заводская, Батарейная (с 1976 г. Судмалиса) и Стрелковая. Ну, а ярче всего колорит 30-х до сих пор передают, пожалуй, Автодоровская (бывшая Благовещенская) и Рабкоровская (бывшая Сергиевская). В 50-х эту традицию подхватят и разовьют такие "производственные" топонимы, как Мелиоративная, Водопроводный переулок, Базисная, Бетонный проезд, Силикатный, Землемерный, Зенитный, Топографический, Полиграфический переулки и десятки других. В 70-х некоторые из них будут изменены на более благозвучные. Впрочем, в этом Минск ничем не отличается от любого другого крупного города СССР.

Так, постепенно и незаметно, штампы дореволюционного губернского Минска сменяются штампами советскими- столица получает стандартный набор топонимики, который до сих пор можно найти в любом городе восточнее Бреста. Возникает устойчивая традиция "давать" улицу (и, как правило, "ветвь" переулков в придачу) только что скончавшемуся деятелю - так появились в Минске улицы Дзержинского (1926, бывшая Дементьевская), Клары Цеткин (1933), Кирова (1934), Куйбышева (1935), Горького (1936, бывшая Александровская/Коммунальная), Островского (1937), Чкалова (1939). Еще несколько человек получают минские улицы при жизни - Ворошилов (1931, бывшая Леккерта/Нижне-Ляховская), Демьян Бедный, "отобравший", кстати, улицу у Скорины (1933), болгарский коммунист Димитров (1934, в честь знаменитого процесса, за которым следил весь мир), полярники Отто Шмидт (1934) и Папанин (1938).

Словом, все явственнее заявляет о себе основная тенденция советской топонимики- называть улицы в честь конкретных, желательно к тому же "общепонятных" личностей, а не в честь каких-либо особенностей самой улицы или местности, где она расположена. Тем самым город становится сразу "заранее знаком" любому приезжему и... безнадежно скучен и бездушен.

Более того, уже в начале 1930-х становится ясно, что по мере "обветшания" имени, присвоенного улице, оно может быть заменено на более "актуальное", так сказать, соответствующее историческому моменту и очередному искривлению генеральной линии. В дальнейшем Минск так и не смог избавиться от этой, типично советской традиции. Ныне в городе насчитывается не менее десятка улиц, которые после революции сменили уже по три-четыре названия.

После войны

Очередная топонимическая вакханалия захватила город в конце 1940-х годов. На сей раз это, правда, были уже не переименования - все, что можно, переименовано, - а наименования- в разрушенном Минске прокладывалось много новых улиц, активно застраивались окраины, и все это надо было как-то называть. Естественно, с жителями города при этом никто и не думал советоваться. Кроме того, в границу города постоянно включались окрестные деревни, улицы которых тоже автоматически становились минскими. Этот процесс продолжается, кстати, и по сей день. По мере поступления в городской фонд бывшие сельские улицы, носящие, как правило, стандартные, как под копирку, названия - всевозможные Зеленые, Кольцевые, Октябрьские, Северные и Садовые - переименовываются, чтобы избежать путаницы с уже существующими.

К тому же не стоит забывать о том, что "старые", коренные минчане, заставшие еще дореволюционный город, в своем большинстве не пережили страшную эпоху 1917-1945 гг.кто-то погиб на войне, кто-то эмигрировал, кто-то пропал в советских или немецких лагерях. "Новый" Минск должен был, по идее, стать образцовым городом сталинского времени, и строить его приехало огромное количество людей как из разоренной Белоруссии, так и из всех республик СССР. Они-то и стали "новыми" минчанами. Естественно, что старая городская топонимика для них не значила ничего, а зачастую была попросту непонятна. Поэтому на карте города в изобилии стали возникать названия, которые не вызвали бы вопросов у "среднего советского человека".

В последние сталинские годы Минск, как и большинство других городов СССР, прошел через волну "борьбы с космополитизмом". Устами Сталина русский народ был объявлен наиболее выдающейся нацией в составе Союза, и на карте Минска до сих пор можно найти немало подтверждений этому тезисуцелые россыпи имен русских художников, ученых, полководцев, изобретателей, актеров, писателей и певцов, чаще всего никоим образом не связанных ни с Беларусью, ни с ее столицей. Такие наименования в большинстве случаев были привязаны к юбилейной дате рождения или смерти того, в чью честь называли улицу. В верноподданническом порыве местные власти продолжали называть улицы именами выдающихся русских деятелей даже тогда, когда эта кампания угасла в самой России- рубежами для нее стали 1947-1962 годы, т.е. значительная часть этих названий появилась уже в хрущевскую эпоху.

Приведем небольшую таблицу "русской волны" минской топонимики (иногда с небольшими комментариями, выделенными курсивом). При этом пощадим нервы читателя - не будем указывать многочисленные переулки, носящие то же имя, что и улица (обычно они располагаются "кустом"- улица Сурикова, а рядом - переулок Сурикова и проезд Сурикова).

1947 - Циолковского, Короленко, Жуковского, Грибоедова, Чайковского, Багратиона, Суворова, Кутузова, Майкова. (От автора. Многие ли города России могут похвастаться тем, что у них есть улица Аполлона Майкова? А вот в Минске она есть. Аполлон Николаевич Майков, конечно, прекрасный русский поэт конца XIX века, спору нет, но... при чем тут Минск?! Улицу назвали в честь 50-летия со дня смерти поэта). 1948 - Дежнева, Ушакова, Тарханова, Москвина.

1949 - Серафимовича, Радищева.

В этом же году еще один человек получает минскую улицу при жизни - Маршал Советского Союза Буденный.

1950 - Репина, Пестеля, Мичурина.

1951 - Салтыкова-Щедрина (От автора. Почему-то не полностью, а только вторая часть фамилии - Щедрин), Попова, Павлова, Лазарева.

1952 - Нахимова. В этом же году Минск повышает статус своей центральной магистрали - 20 сентября улицы Советская и Пушкинская объединяются в один проспект имени Сталина (От автора. Почему-то именно так- проспект им. Сталина, хотя в обиходе минчане чаще именовали его Сталинским проспектом).

Однако мало кто помнит о том, что старая Советская с карты города не пропала. По сей день Советской улицей формально называется небольшой отрезок трассы, соединяющий собственно проспект (теперь уже Независимости) с площадью Мясникова. Правда, в 1964-м эта коротенькая Советская фактически "растворилась" в только что созданной площади Ленина и сейчас как самостоятельная улица уже никем не воспринимается. А в 2006 г., после завершения реконструкции площади, Советская стала еще короче и в сущности превратилась просто в тупиковое ответвление от улицы Мясникова, проезд для служебных машин, идущих к Министерству образования или Дому правительства. Таким образом, именно в 2006-м завершилось окончательное уничтожение старинной трассы Захарьевской улицы, начатое сразу после войны и закрепленное в 1957-м постройкой отеля "Минск". Хотя по печальной иронии судьбы именно там уцелело несколько строений еще дореволюционной Захарьевской, в том числе костел Свв. Симона и Елены и два примыкающих к нему дома).

1953 - Тургенева, Станиславского, Пирогова, Огарева.

1954 - Вильямса, Верещагина, Докучаева, Щепкина, Чехова, Столетова, Собинова, Ползунова, Одоевского, Неждановой, Менделеева, Софьи Ковалевской, Богдана Хмельницкого (От автора. В честь 300-летия воссоединения Украины с Россией. Опять-таки - при чем тут Беларусь вообще и Минск в частности?)

1955 - Можайского, Маяковского (бывший Дачный проспект/Червенский/Игуменский тракт).

1956 - Болотникова.

1957 - Халтурина, Сеченова. (От автора. В этом же году старинный 1й Семинарский переулок, чудом уцелевший за сорок лет Советской власти, - в сущности, последнее напоминание о том, что некогда в стенах нынешнего Суворовского училища размещалась духовная семинария, - становится Коммунальным, хотя расположенная рядом улица Коммунальная еще в 1936-м получила имя Горького. Таковым переулок оставался до августа 2004 г., когда неожиданно поднял свой статус до улицы и получил имя архитектора Георгия Заборского, того самого, кто перестроил семинарию в училище.

Хотя гораздо логичнее было бы почтить память минского архитектора К.Хрищановича, который построил здание семинарии еще в 1839 г. (кроме того, он же в 1844-м возвел простоявшее ровно сто лет здание мужской гимназии на Губернаторской). А в честь Заборского вообщето планировалось назвать "одну из новых улиц белорусской столицы" (об этом еще 24 сентября 2001 г. сообщило БелТА). Словом, оба переименования старинного переулка - и 1957, и 2004 годов - в лучшем случае весьма спорны).

1958 - Филатова.

1959 - Кольцова, Щукина.

1960 - Грекова, Васнецова, Айвазовского, Шишкина, Федотова, Сурикова. (От автора. Замечательные русские живописцы, но... почему так дружно, в один год, и все в Минске? Может, хотели таким образом отметить трехлетие Художественного музея? А почему тогда так спешили с Репиным, Верещагиным и Щукиным?.. В эту компанию художников как-то затесался изобретатель Кулибин. Художники всем скопом были задвинуты на юго-восток Минска и со вкусом разбавлены тремя Подшипниковыми, тремя Детскими и двумя Юношескими переулками).

1961 - Никитина.

1962 - Крамского, Пожарского, Минина ( причем Крамской, "отставший" от остальных художников, - отнюдь не в "художническом" районе, а Минин и Пожарский - не рядом, как можно было бы предположить, а в разных концах города)... Как видим, направленная на прославление всего отечественного (а точнее, русского) сталинская кампания отразилась на минской топонимике весьма мощно. К послевоенной "русской волне" относятся также такие названия, как Новгородская, Ильменская, Псковская, Подольская, Тульская, Двинская, Кубанская, Пензенская, Пермская, Волгодонская, Уфимская... Правда, в этом случае - наименование улицы в честь какого-либо города или края - уже уместнее говорить о "советской волне", ибо на карте Минска появляются также Рижская, Таллинская, Азовская, Черниговская, Севастопольская, Киевская, Запорожская, Ташкентская, Бакинская. Абсолютное большинство этих топонимов сохраняется на карте по сей день. Самое известное название из этого ряда - улица Орловская, ставшая значительной городской магистралью (в 1977-1990 гг. она носила имя Ворошилова).

Улицы "русской волны" сильно разбросаны по городу, но легко заметить одну особенность- в основном это частная деревянная застройка. После войны была разработана гибкая система кредитов, позволявшая людям возводить собственные одноэтажные дома сельского типа.

Таким образом возникло около тридцати районов. Для примера приведем названия одного такого "куста" частной застройки 1954-1957 годов- Подольская, 1-я Поселковая, Тульская, Измайловская, Полиграфическая, Тиражная, Мелиоративная, Базисная, Литературная, Амурская, Экскаваторная, Верхняя... Плюс улица и три переулка Можайского, улица и два переулка Халтурина, улица и два переулка Собинова. И вся эта неудобоваримая каша - в одном районе!.. Видно, что названия давались по принципу "как Бог на душу положит", не отражая ни особенностей местности, ни истории города, ни пожеланий жителей, а проще говоря - не отражая вообще ничего. По такой безвкусице названий в Минске почти безошибочно можно вычислить районы, названные в 50-х.

Пожалуй, верхом подобного топонимического "творчества" стали три печально известных района, которые расположены на юго-востоке Минска. Наименее обширный из них весь состоит из (оцените поэзию названий) Холмогорской улицы с четырьмя Холмогорскими переулками, Наклонной улицы с двумя Наклонными переулками и Переходной улицы с двумя Переходными переулками. Южнее - примыкающий к МАЗу район, чья топонимика вообще не поддается никакой классификации- тут и красные герои гражданской войны (Орджоникидзе, Котовский, Лазо), и челюскинцы (неясно, зачем, ведь в Минске уже был парк им. Челюскинцев!), и Огарев, и вялая попытка создать эстетику "юга" (улицы Адмирала Ушакова, Украинская, Одесская, Днепровская), и тут же почему-то Волжская, Седов и Пржевальский... Ну, а восточнее - знаменитая минская "Сибирь" - улицы, названные в честь далеких сибирских городов и рек- Алтайская, Енисейская (с 2005-го - Варвашени), Байкальская, Охотская, Ангарская, Иркутская, Хабаровская, Братская, Томская, Тобольская, Илимская. (В этом ряду не хватает лишь Амурской улицы, которая, видимо, по чьему-то недосмотру, затесалась в другой район). По всей видимости, для разнообразия этот и без того радующий глаз ряд разбавляется такими абстрактными названиями, как Магнитная улица, Грибной переулок, Летняя, Осенняя, Зимняя (Весенняя, кстати, на другом конце города), Встречная улицы. Тут же присутствуют имена Фучика, Болотникова, Чекалина, Артема, Сеченова.

Логически этот смысловой ряд необъясним. Понимай как хочешь.

Окончание в следующем номере.