Варвара БАХТИНОВА

Июль, утро. Солнце забирается в комнату и будит меня – пора вставать на работу. Птицы заливаются, на улицах еще пустынно, в движении только листья дубов, по которым прохаживается ветерок. Настроение лучше некуда, и это несмотря на то, что впереди меня ожидают: длинный 12-часовой рабочий день, больные (ведь я работаю в больнице) и сослуживцы (работать с которыми иногда сложнее, чем с больными). И все же я счастлива, потому что я работаю в новом современном госпитале, и я люблю свою работу.

Кто бы мог подумать год назад, что все так сложится? Ведь таким же погожим летним утром в июне прошлого года мы покинули насиженные места и двинулись на запад. Дело в том, что в 2000 году мы с мужем и двумя нашими детьми (19 и 14 лет) уже перебрались один раз на Запад, на жительство в США. В Нью-Йорк – город больших надежд, возможностей и таких же больших разочарований. Там каждый стремится найти свое место под солнцем. Старались и мы. На смену одной работе приходила другая, более квалифицированная и лучше оплачиваемая. Дети росли и учились. Через пару лет наметилась стабильность, увереность в том, что будет только лучше и интереснее. Тем более что Нью-Йорк – уникальный город. В нем есть все, на любые вкусы и запросы. Его можно и нужно изучать, чтобы полюбить. Правда, с климатом тяжело смириться: влажность, постоянное ощущение грозы, духота и непереносимая жара летом, когда без кондиционера не выдержать, а с ним регулярно простываешь, и промозгло зимой, даже при относительно высоких для зимы температурах. Отсюда повальное «увлечение» артритами.

Сын и дочь тем временем выросли и «оперились», каждый пошел своей дорогой. Мы с мужем остались одни в большой квартире, занимаясь любимым делом (муж и в Штатах работал по своей специальности, связанной с электроникой, а мне пришлось свою профессию сменить на медсестру). Иногда наши выходные совпадали, и мы проводили их вместе или с друзьями. Нью-Йорк был основательно изучен, в нем появились любимые уголки и любимые занятия.

Все было размеренно и чинно, предсказуемо до тошноты. Каждый из нас перевалил за 50, настало время кое-что подытожить и пристальнее посмотреть вперед. Неужели такая рутина будет до конца? А как же еще не освоенные возможности и не испытанные трудности? Нечего стало преодолевать, и стало ускользать ощущение счастья – все казалось достигнутым. Часто стала посещать мысль о переезде. Дело в том, что постоянно находясь в одном месте и в одном качестве, ты не можешь реально испробовать свои силы (отдых не в счет). Пока кризис никак не затронул нас, но кто знает, что может случиться завтра? Стоит ли ждать удара судьбы, может быть, лучше заранее что-то предпринять и изучить пути отходов, защиты? И еще, хотелось туда, где зима как зима, а летние вечера длинные-длинные, где синие горы задерживают облака, и в них упираются огромные ели и кедры. Есть такое место, тем более что живет там наша дочь. Штат Вашингтон, Сиэтл. Значит, снова на запад.

Самое главное – это решиться. Уволиться с работы (радует, что кому-то достанутся наши рабочие места) и постепенно обрезать нити, удерживающие тебя в конкретном месте, – это грустно. А теперь приятное: как переезжать? Это должно быть максимально интересным и новым для нас. Значит, своим ходом – через всю страну из Нью-Йорка в Сиэтл. Предоставлялся редкий случай познания новых мест, страны, куда забросила нас судьба. Это должно было закалить, помочь преодолеть страх «выпадения из гнезда», где все твои движения и поступки ограничены узкими бортами насиженного места. И в итоге легче потом приспособиться к постоянно меняющимся жизненным условиям, всякого рода кризисам.

Вещей много, но если раздать и повыбрасывать половину, то можно вместиться в небольшой трак U-Haul. Водитель у нас один – Виктор, но зато времени не ограничено, можно не делать больших переходов и чаще останавливаться для отдыха. Наш путь пролегает через 12 штатов, основные дороги – хайвеи, и длина пути равняется 2940 милям (4700 км). По приблизительным расчетам путешествие продлится 7-8 дней. На ночь будем останавливаться там, где понравится. Никакой брони, ничего, что бы связывало нас по рукам.

Арендованный трак стоял на улице возле дома, это был самый маленький, 10-футовый (3 м) U-Haul. Мы грузили его сами, поскольку мебель с собой не брали, а все остальное хотели довезти без потерь. Собираться и паковаться – это очень сложно и утомительно. «Это берем», «это не берем», а очень хочется взять. К концу все чаще звучит: «Не берем!», потому что места уже нет. Бесчисленное количество ходок к машине и обратно. Наконец все: закрываем,оставляем, ложимся спать, чтобы наутро двинуться в путь.

Утром выбрасываем постель, матрац, полотенца, чайник. Почти забываем в шкафу куртки. Последний взгляд вокруг: все воспоминания – в сердце, клетку с попугаями – в руки, присели, вышли.

Нью-Йорк. +30. С раннего утра в воздухе обещание грозы. Голова болит и обещает то же самое. Грузовичок на месте, кстати, на очень хорошем месте, совсем рядом с домом. На стекле штрафная квитанция именно за это, за ночную парковку трака на улице. Это мы промахнулись! Как всегда, относим неприятность к отступным судьбе – пусть это будет худшее, что с нами случится.

Попугаи едут с нами в кабине. Их у нас двое – Кузя и Чика. Кузя – холерик и заводила, а Чика – толстый и молодой, в свое время подобранный на улице. За окнами проносятся тысячи раз исхоженные улицы Бруклина, впереди надвигаются небоскребы Манхэттена, перед ними еще Ист-ривер, и GPS ведет нас в Баттери Тунель, куда тракам въезд запрещен. Благо красавец Бруклинский мост виден издалека, сворачиваем на него, не обращая внимания на крики GPS: «Recalculated!»

Так началось необычное путешествие обычных людей. Дороги уводили нас все дальше от восточного побережья, рельеф за стеклами кабины менялся, изменились и грустные мысли, уступив место неподдельному интересу: «Что же будет дальше?»

***

А дальше были живописные горы Пенсильвании, зеленые дубравы, реки и озера. Мегаполис Нью-Йорк, большие города остались позади, а эти места принадлежат оленям, косулям, енотам, скунсам и прочей живности, о чем предупреждают знаки на дорогах. К сожалению, это не спасает их от гибели – они совершенно не пугливы. Скорее наоборот. На одном из спус­ков образовалась пробка, потому что большой олень не собирался уходить с дороги. Кончилось тем, что нетерпеливый водитель на свои сигналы получил удар по капоту и, помятый, вынужден был съехать на обочину. Если бы так реагировали все коренные обитатели континента – он никогда бы не был покорен.

Горные хребты сменились долинами, потом пошли пшеничные поля, пастбища, появился стойкий и очень резкий запах свиноферм, полотно дороги стало неровным, залатанным кое-как и платным. Удовольствие проехать по ней стоит $20. Это штат Огайо. Таким он и запомнится. Кстати, дороги на всем нашем пути были просто великолепные, за минимальную плату, и только участок Огайо был старым и дорогим.

Штат Индиана – и ты как будто в другом государстве. Дорога гладкая, как масло, вдоль нее радары. Патрульные полицейские машины исчезли, но порядок на дороге остался. Вежливость здесь не признак хорошего тона, а закон, о чем напоминают знаки. Чем дальше вглубь страны, тем все меньше населения на квадратный километр, просторнее дома и доверчивее люди. Качество обслуживания в мотелях высокое, но при этом все чаще видишь хозяев только в момент получения ключей от номера. Все остальное время ты предоставлен сам себе и оставляешь ключи на стойке в совершенном одиночестве. В лучшем случае о твоем приходе-уходе им напомнит треньканье входной двери. Возле дорожного полотна никаких рекламных табло, только то, что касается движения. Все транспаранты на высокой штанге вынесены метров за 300 от дороги. Через каждые 40–50 км места для отдыха с обязательными туалетами и столиками, информацией для туристов на любую тему. Чистота – главная сила, нигде ни бумажек, ни окурков, а о стаканах, кульках и прочем и говорить нечего. В одном месте была даже маленькая церковь с ласточкиным гнездом под крышей. Для водителей траков на больших перегонах можно встретить так называемые туалеты унисекс – одна кабина, одно отверстие. Вообще же на обочинах скоростных дорог останавливаться можно только в случае поломки.

***

Остался позади Иллинойс с его огромными автомобильными полями. Крайслер, Форд, Дженерал Моторс – все они выставляют тысячи своих машин под открытым небом: впечатляющее зрелище на закате.

Штат Висконсин встречает в буквальном смысле огромным сердцем, написанным в небе истребителями. У них тренировочные полеты, вот и развлекаются. Переправились через Великую Миссисипи. Широка и полновод­на эта река, а ведь это еще верховья. Поднимаемся на ее высокий правый берег, там ровная, как стол, Миннесота. И сплошные ветряки. Здесь дуют постоянные ветры – они источник энергии.

Маленький городок по дороге запомнился сочным «омлетом дальнобойщика», который сделали в местном кафе: не менее 4-х яиц на каждого, начинен смесью лука, зеленого перца и ветчины, сложен вчетверо и запечен с сыром и гренками.

Кстати, чем дальше вглубь страны продвигаешься, тем меньше фаст-фуда едят люди, тем вкуснее готовят в небольших ресторанах и маленьких кафе. Блюда там скорее домашние, чем общепитовские.

Для путешествия через весь континент с востока на северо-запад трудно было выбрать более удачное время года. Самые длинные дни в году, ровная, теплая погода, все цветет, и зелень деревьев яркая и сочная – все радует глаз.

Можно прожить в Нью-Йорке хоть всю жизнь, но так и не узнать настоящего американца. Этот город – «плавильный котел». Нью-Йорк – не Америка, как и Москва – еще не Россия. Известно, что народы, издавна занимающие большие территории, имеют генетически заложенные в характер прямолинейность, радушие и открытость. Этим русские и американцы похожи.

Например, Южная Дакота. Она гордится и помнит своих предков – первых поселенцев, пересекавших огромные просторы на лошадях, в повозках, имея с собой только самое необходимое. Новые земли, непривычный климат, столкновения с индейцами, иногда очень кровопролитные – какой характер надо было иметь, какое мужество и желание все это преодолеть!

Недалеко от национального парка Murdo нам встретился по дороге музей под открытым небом – воссозданный город 1880 г. «Территория Дакота. Высота над уровнем моря 2391 фут. Популяция 170 душ, 9 кошек, 3 собаки, 2 кролика (зачеркнуто и исправлено на 9, потом на 36, потом на 870 и в конце концов на 3905!)» – гласит деревянная доска на въезде. Это город первых поселенцев из реально сохранившихся жилых домов с утварью, фрахтовой конторы, банка, пожарной части, вокзала и магазинов, школы и отеля, тюрьмы и парикмахерской, где в первой комнате стригли, а во второй мыли. Старый прейскурант доводил до сведения, что ночь в отеле стоит 25 центов (и не больше 3-х человек в одной постели?!), еда 25 центов тоже, галлон вина те же 25 центов. Между прочим, в этих местах снимался известный фильм «Танец с волками» с Кевином Костнером.

Сравнивая прошлое и настоящее, себя и своих предшественников, ты сам становишься смелее в этой жизни , в своих решениях и поступках. Это путешествие и впечатления от всего увиденного – главный шаг к изучению страны, людей, к пониманию, что определяет их победы или поражения, с тем чтобы самому одерживать первые и избегать последних.

Кстати, мужчины в этом краю ранчо и родео продолжают носить высокие сапоги и ковбойские шляпы, а потомки легендарных команчей, сиу и гуронов с резкими, как будто вырезанными из слоновой кости чертами, носят джинсы и ездят на машинах. На заправке из одной видавшей виды легковушки вышел современный индеец с характерной прической и походкой настоящего ирокеза. Его голова была выбрита по периметру и только на темени сохранились длинные черные волосы, заплетенные в косу. Такие косы в виде скальпов, которым по 150 лет, мы видели совсем недавно в музее. Ступал он мягко, его тело было наклонено вперед, и только в руке был не томагавк, а выгоревшая на солнце бейсболка.

Наш путь приближался к концу. Пейзаж вокруг давно изменился. Горные хребты и ущелья Монтаны, Айдахо, сменялись солнечными благоухающими долинами. Вокруг сплошные национальные парки и национальные леса. Тяжелые облака, доплывающие сюда от берегов Тихого океана, ложатся на склоны гор, а потом, не в силах оторваться, проливаются дождем. Июнь, а вершины все еще покрыты снегом, и темная зелень елей и кедров подчеркивает их белоснежность. Сказочный мир.

Судьба преподнесла нам еще один подарок – две последние ночевки мы провели в гостиницах, которые используют старинные железнодорожные постройки. Одна называлась «Призрак железной дороги» (Ghost Rails Inn) – это вокзальное здание постройки 1909 года с номерами на втором этаже. Весь старинный интерьер сохранен, и, несмотря на антикварные кровати, мебель, фотографии, книги отправления и прибытия поездов начала прошлого века, у них очень комфортабельная ванная и завтрак со свежими сдобными булочками, который готовит сам хозяин. Хозяйка отеля в прошлом преподаватель, ее муж пишет книги и является шеф-поваром. Гостиница небольшая, всего на 12 номеров, но в ту ночь из них было занято только два.  

Когда мы уезжали утром, в зале топился большой камин, на котором в ряд стояло пять пар ковбойских сапог для просушки. Ощущение реальности было настолько сильным, что не верилось в их декоративность.

С легкой руки гостеприимных хозяев нашу следующую и последнюю ночь путешествия мы провели в еще более необычном и удивительном месте. Дело в том, что существует много людей, буквально помешанных на железных дорогах и всем, что с ними связано.На старых железных дорогах в частности. Поэтому владельцы гостиниц такого рода хорошо знают друг друга. Устав за день от бесконечных спусков и подъемов, перевалив за хребты Скалистых и Каскадных гор, мы нашли свое пристанище на ночь в гостинице «Железный конь» (Iron Horse Inn). В узкой долине меж горных кряжей, покрытых альпийскими лугами, нас ждала история Милуокской железной дороги, знаменитой магистрали, перевезшей тысячи тонн грузов, переселенцев и искателей золота. Сейчас двухэтажное здание ее персонала стало гостиницей. Кроме того, у них есть «спецпредложение» – четыре отдельно стоящих кондукторских вагона, полностью переделанных под бунгало со спальней, 2-уровневой гостиной и ванной. Вокруг парк и музей под открытым небом. Забыть такое нельзя.

Наутро был готов завтрак для постояльцев. Хозяин старался вовсю: он пек оладьи, делал суфле и запекал яблоки. А главным десертом все-таки была неподдельная доброта и улыбчивость тех людей.

С тех пор минул год. Много воды утекло за это время в прямом и переносном смысле. Сначала остановились у дочери, пока искали работу. Это было непросто, потому что кризис охва­тил всю страну. Много раз нам приходилось встречать недоумевающие взгляды – а чего, собственно, мы вдруг уехали из такого благополучного места, каким отсюда кажется Нью-Йорк? Всем не объяснишь, да и не надо. До сих пор не обзавелись новыми приятелями, а друзья, оставшиеся там, на восточном побережье, еще нескоро выберутся сюда.

Пока были свободны, вовсю поездили по западной части штата Вашингтон. Хотелось познакомиться с ним получше, узнать, с чем придется сталкиваться впоследствии. Природа, ландшафт здесь редкой красоты. Климат, близкий к белорусскому. А люди – так они же везде люди. Как ты к ним, так и они к тебе. Через пару месяцев, чтобы сохранить профпригодность (лицензию), я устроилась по специальности, но на временную работу. Еще три месяца спустя муж получил хорошее место. Правда, ему приходилось тратить по 2,5 часа на дорогу, но зато это был повод переехать в центр Сиэтла. В очередной раз мне пришлось поменять работу, и это уже не заняло много времени.

Как бы то ни было, все приобретенные нами знания, все перенесенные испытания окупились. И если в будущем судьба захочет нас сокрушить, мы сумеем выстоять под ее напором.

Конечно, это было рискованно в нашем возрасте, будучи эмигрантами в первом поколении с не ахти каким английским. Но в итоге об успехе можно судить по конечному результату.